Люстра паук из проводов

Мастер-класс «Люстра-паук» своими руками

Люстра Паук помогает оформить помещение в оригинальном стиле, при этом затратив немного средств. Этот предмет интерьера можно сделать самому из подручных материалов. Для его изготовления не потребуется много денег или времени. Такой прибор – оригинальное дизайнерское решение в освещении.

Особенности люстры паука

В центре светильника в форме паука есть крепление, от которого отходят кабели. На них крепятся патроны для лампочек. Они изготовлены из проводов или из твердых материалов, например, железные или деревянные. Устройство с твердыми ножками имеет шарниры, которые позволяют менять положение источников света. Их крепление может осуществляться на произвольном расстоянии от конструкции, а источники света могут находиться на разной высоте.

Такой предмет интерьера подойдет для оформления комнаты в стиле лофт. Устанавливать люстру Паук в стиле лофт нужно в помещениях с высокими потолками.

Люстра Паук позволяет менять положение ламп и длину ножек. Благодаря этому можно добиться равномерного освещения в помещении, даже в самом дальнем уголке комнаты. В разных моделях может быть от 6 до 16 источников света. Но чаще бывает 8 источников света.

Виды конструкции

Существует два вида приборов, изготовленных в форме паука: на гибких проводах и с твердыми ножками.

Конструкция с ответвлениями, сделанными из проводов, оснащается плафоном из железа. Такие плафоны оформляются в виде железных резных решеток или в форме тарелки. Также разработаны устройства, в которых нет плафонов. В них лампочки имитируют капельки жидкости на кончиках ножек паука.

В изделии с твердыми ножками, изготовленном, например, из нескольких настольных ламп, используются большие плафоны, сделанные из железа. Этот тип подойдет для больших помещений с высокими потолками.

Часто встречается цвет светильников в форме паука – черный. Также есть изделия белого и серого цветов. Иногда в подростковых и детских вешают разноцветные люстры на гибких кабелях.

Как выбрать лампу?

Для люстр-пауков можно использовать лампы накаливания, имеющие мощность от 40 до 60 ватт. Отлично подходят так называемые лампы Эдисона или, как их еще называют, ретро-лампы.

Применение светодиодных источников света дает преимущества. С их помощью можно установить цветовую температуру, которая требуется для выбранного помещения. Для тех, кому нравится новый дизайн, подойдут светодиодные лампы с холодным свечением. Любителям классики можно использовать лампочки, излучающие более теплые цвета.

Кроме этого, светодиодные источники света отличаются большим сроком службы, они могут работать от 3 до 5 лет. Они экономичны, их энергоэффективность в пять раз выше, чем у ламп накаливания. А если захотите классический внешний вид – то рекомендуем использовать филаментные лампы, или светодиодные ретро-лампы.

Делаем люстру Паук своими руками

Сделать светильник Паук можно в домашних условиях. Есть два способа изготовления такого светильника: классический (на гибких проводах) и из настольных ламп.

Классический способ изготовления люстры

Есть разные способы изготовления светильника в форме паука, все зависит от входящих материалов и фантазии. Но общая последовательность действий остается примерно одинаковой.

• Заготовить несколько кусков гибкого кабеля. Обычно длина проводов бывает от 20 до 30 сантиметров. Можно использовать ретро-провод в тканевой оплётке.

• Зачищаем жилы каждого провода с обеих сторон.
• Один конец зачищенного провода заводим в патрон.
• Берем одну жилу кабеля и спаиваем ее с одной жилой каждого из проводов, затем спаиваем вместе оставшиеся жилы.

• Устанавливаем светильник на потолок и подключаем к электрической сети.
• Устанавливаем держатели для провода.
• В каждый патрон вкручиваем лампочку.

Мнение эксперта Алексей Бартош Специалист по ремонту, обслуживанию электрооборудования и промышленной электроники. Задать вопрос эксперту Важно! Используйте одинаковые лампочки, чтобы создать единую композицию.

Изготовление люстры из настольных ламп

Чтобы изготовить светильник из настольных ламп, нужно сначала купить в магазине несколько одинаковых световых приборов. Затем избавляемся от подставки и крепим светильник на держателе, в который заводим кабели.

Внимание! При изготовлении не требуется следовать рекомендациям. Лучше проявить фантазию и изготовить оригинальную конструкцию.

Как смотрится в интерьере?

Дизайн люстры лофт Паук сильно зависит от задумки дизайнера. Такой световой прибор улучшает внешний вид ресторана, квартиры или офиса. Рассмотрим пять видов таких светильников.

При классическом исполнении светильник крепится к потолку в одном месте. Источники света расположены на толстых черных проводах, которые подвешены к потолку.

Светильники с длинными проводами можно использовать для выделения нескольких зон с разным освещением. Например, в детской можно создать две зоны: игровую и учебную. Можно добиться равномерного освещения в комнате, даже в самых дальних уголках.

Габаритные модели с множеством ножек и объемными абажурами подойдут для помещений, занимающих большую площадь с высокими потолками, в которых преобладают светлые или нейтральные тона. В таких лампах есть механизмы, позволяющие менять направление освещения.

В детской можно повесить лампу с цветными проводами. Такая конструкция хороша для комнаты, в которой живет подросток или молодая девушка. В плафонах таких светильников лучше использовать светодиодные лампы с нейтральным оттенком.

Чтобы создать оригинальную конструкцию, можно воспользоваться пеньковой веревкой. А чтобы получить морской дизайн, ножки нужно завязать на узел и подвесить к потолку на крючки. Для этого вида подойдут круглые лампы.

Использование светильника в форме паука позволяет получить равномерное освещение даже в большом помещении, позволяет выделять важные элементы дизайна. Однако нужно правильно выбирать модель, чтобы не испортить интерьер.

Предыдущая ЛюстрыКак выбрать современную потолочную люстру в гостиную

Люстра-паук своими руками

Индивидуальность ценится всегда и везде, включая оформление интерьера. Минималистическое направление последнее время в тренде, но даже лаконичный дизайн нуждается в предметах декора. Люстра паук может стать акцентным элементом интерьера помещения. Описание моделей и многочисленные фото помогут сориентироваться при выборе готового экземпляра или самостоятельном изготовлении конструкции.

Особенности люстры паук

Необычная конструкция люстры паук оптимально впишется в дизайн интерьера лофт. Промышленный антураж предпочитают люди творческих профессий, с нестандартным мышлением и любовью к экспериментам. Своеобразная модель гармонично дополнить минимализм и напускную небрежность интерьера.

Название паук люстра получила благодаря своему нетривиальному внешнему виду. Из центрального крепления выходят многочисленные провода, которые венчают лампочки. Минимальное количество начинается с 6 штук, максимальное может достигать 16, но обычно останавливаются на варианте с 8 лампами, по количеству ножек у паука. Для интерьера выбирают люстры, где гибкий провод закреплен на потолке с помощью специального фиксатора или модели с жесткими «ножками». Штативы способны гнуться, и позволяют изменить направление света, что весьма удобно в любом интерьере.

Преимущество люстры паук – возможность менять внешний вид конструкции по своему желанию. Если это гибкий провод, то отдаление от центра и высоту ламп регулируют за счет изменения положения в фиксаторе. Для моделей с жестким креплением меняют угол штатива.

Лампочки люстры паука иногда дополняют простым металлическим абажуром. Если планируется изготовить люстру паук своими руками, лампы обычно оставляют без дополнительного декора, так они будут напоминать капельки росы. Отсутствие каркаса визуально облегчает конструкцию, и она уже не выглядит устрашающе.

Замечание! Дизайн в стиле лофт идеально подходит для оригинальной модели еще по одной причине. Объемная конструкция нуждается в высоких потолках, эта особенность характерна именно для постиндустриального интерьера. Вторая причина – длинные ножки осветительного прибора хорошо рассеивают свет и практически не оставляют темных углов в просторном помещении.

Виды конструкция и цветовое оформление

Как уже говорилось, все конструкции условно делятся на две группы:

• Центральное крепление оснащено мягкими ножками – проводами. Чаще всего модели дополняют простыми лампочками шаровидной формы, которые имитируют капельки влаги. Иногда лампу окружает металлический плафон различной степени сложности.
• Отличительная особенность второго типа – твердые ножки, которые обычно выполнены из металла, реже встречаются деревянные детали. За счет присутствия 2-3 шарниров штативы сгибаются и свободно меняют свое положение. Такие модели оформлены металлическими абажурами. За счет внешней громоздкости подходят для интерьеров габаритных помещений.

Далее на фото примеры различных конструкций:

Так как в природе крупные пауки в виде тарантула представлены темным окрасом, то и люстры выпускаются в черном исполнении. Но такой дизайн вовсе не обязателен. Для интерьера детской можно оформить своими руками люстру с разноцветными проводами, которая наполнит комнату яркими красками.

В классическом исполнении своеобразные конструкции однотонные, но при желании можно поэкспериментировать с цветом потолочной чаши или оттенком патронов.

Подходящие лампочки

Конструкция осветительного прибора позволяет регулировать длину ножек по своему усмотрению, поэтому лампа паук способна направить световые потоки даже в самые отдаленные уголки интерьера. Это особенно ценится, если она выполняет функцию центрального освещения. Изредка необычную модель используют в качестве дополнительного прибора для отдельной зоны.

При выборе конструкции обращают внимание на патроны, для каких цоколей они предназначены.

Совет! Для люстр пауков рекомендуется выбирать лампы с мощностью 40-60 Вт.

Разбавить скучную атмосферу и поиграть с оттенками возможно за счет использования в люстре пауке светодиодных ламп. Они предоставляют выбор между цветовой температурой. При стремлении добиться истинно урбанистического интерьера, устанавливают лампочки с холодным оттенком. Такое освещение погружает в атмосферу неоновых вывесок и живо напоминает о современных технологиях.

Применение в люстре пауке светодиодных ламп выгодно не только с точки зрения экономии расходов на электроэнергию. Формирование подсветки разных цветов – очередная возможность современного освещения интерьера. Если планируется молодежная вечеринка, гостям придется по вкусу провести ее в атмосфере, наполненной фиолетовым цветом.

Очередное достоинство установки в люстре паук светодиодов – их длительный срок службы, достигающий 5 лет. Другие источники света не могут похвастаться подобными результатами. К тому же приборы освещения не представляют опасности для экологии, что немаловажно в чрезмерно загрязненной окружающей среде.

Знакомые всем с детства лампочки Эдисона выглядят в люстре пауке не менее привлекательно. Старые формы погружают интерьер в ретро атмосферу, хотя зачастую такие источники уже оснащены светодиодной платой.

Интересные варианты освещения интерьера лампами в люстре пауке на фото:

Интерьерные решения

Модели только на первый взгляд выглядят однообразно. Приобрести или изготовить своими руками люстры паук можно различной комплектации и цветовых решений.

При оформлении интерьера заслуживают внимания следующие рекомендации дизайнеров:

• Модель с мягкими проводами дополняют пеньковой веревкой. Если завязать ножки в интересные узлы, получится оригинальное комбинирование индустриального и морского стиля. Символичность концепции заключается в олицетворении свободы. Лампочки без металлического обрамления смотрятся скромно и неброско. Наполнить помещение уютным мерцанием с использованием подобной люстры паука лучше в интерьере столовой или просторной кухни.
• Классические модели без жестких ножек гармоничны в интерьере гостиной, столовой и даже спальни. Единственное условие – разбавить или полностью заменить черный цвет бежевым оттенком. Спокойная цветовая палитра не будет резать глаз и эпатировать окружающих.
• Крупные абажуры и множество ножек наделяют люстру паук громоздкостью. Выбирать подобную модель в интерьер квартиры требуется с особой осторожностью. Она больше подходит для просторных офисных кабинетов. В квартире люстре пауку на жестких ножках найдется место в подростковой комнате или рабочем кабинете. В интерьере подобной конструкции всегда отводится центральная роль, она обязательно выполняет функцию акцентного элемента. Поэтому остальной дизайн должен уравновешивать крупногабаритный декоративный элемент.
• Вызывающе и маняще смотрится люстра паук, где ножки на концах оснащены щупальцами, по типу кисти робота. Такая конструкция крайне сложна для изготовления своими руками. С задачей справится только высококлассный мастер, или скорее тандем из специалиста по работе с металлом и опытного электрика. Но интерьер с подобной моделью никого не оставит равнодушным, вызывая восхищение или легкий холодок по спине. Для квартиры это не лучший вариант оформления, а вот дизайн бара или кафе только выиграет от эксклюзивной модели люстры паука.
• По-детски непосредственно смотрится люстра паук с разноцветными проводами. Само собой разумеется, органично она будет смотреться в детской комнате.

При оформлении люстры паука своими руками можно воспользоваться предложенными моделями или разработать собственную конструкцию. Помимо творческих идей, важно обладать навыками работы с электричеством.

Хорошим подспорьем в самостоятельном изготовлении станет видео материал:

Том первый

Глава первая

В ворота гостиницы губернского города nn въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка, в какой ездят холостяки: отставные подполковники, штабс-капитаны, помещики, имеющие около сотни душ крестьян, – словом, все те, которых называют господами средней руки. В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод. Въезд его не произвел в городе совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным; только два русские мужика, стоявшие у дверей кабака против гостиницы, сделали кое-какие замечания, относившиеся, впрочем, более к экипажу, чем к сидевшему в нем. «Вишь ты, – сказал один другому, – вон какое колесо! что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?» – «Доедет», – отвечал другой. «А в Казань-то, я думаю, не доедет?» – «В Казань не доедет», – отвечал другой. Этим разговор и кончился. Да еще, когда бричка подъехала к гостинице, встретился молодой человек в белых канифасовых панталонах, весьма узких и коротких, во фраке с покушеньями на моду, из-под которого видна была манишка, застегнутая тульскою булавкою с бронзовым пистолетом. Молодой человек оборотился назад, посмотрел экипаж, придержал рукою картуз, чуть не слетевший от ветра, и пошел своей дорогой.

Когда экипаж въехал на двор, господин был встречен трактирным слугою, или половым, как их называют в русских трактирах, живым и вертлявым до такой степени, что даже нельзя было рассмотреть, какое у него было лицо. Он выбежал проворно, с салфеткой в руке, весь длинный и в длинном демикотонном сюртуке со спинкою чуть не на самом затылке, встряхнул волосами и повел проворно господина вверх по всей деревянной галдарее показывать ниспосланный ему Богом покой. Покой был известного рода, ибо гостиница была тоже известного рода, то есть именно такая, как бывают гостиницы в губернских городах, где за два рубля в сутки проезжающие получают покойную комнату с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов, и дверью в соседнее помещение, всегда заставленною комодом, где устраивается сосед, молчаливый и спокойный человек, но чрезвычайно любопытный, интересующийся знать о всех подробностях проезжающего. Наружный фасад гостиницы отвечал ее внутренности: она была очень длинна, в два этажа; нижний не был выщекатурен и оставался в темно-красных кирпичиках, еще более потемневших от лихих погодных перемен и грязноватых уже самих по себе; верхний был выкрашен вечною желтою краскою; внизу были лавочки с хомутами, веревками и баранками. В угольной из этих лавочек, или, лучше, в окне, помещался сбитенщик с самоваром из красной меди и лицом так же красным, как самовар, так что издали можно бы подумать, что на окне стояло два самовара, если б один самовар не был с черною как смоль бородою.

Пока приезжий господин осматривал свою комнату, внесены были его пожитки: прежде всего чемодан из белой кожи, несколько поистасканный, показывавший, что был не в первый раз в дороге. Чемодан внесли кучер Селифан, низенький человек в тулупчике, и лакей Петрушка, малый лет тридцати, в просторном подержанном сюртуке, как видно с барского плеча, малый немного суровый на взгляд, с очень крупными губами и носом. Вслед за чемоданом внесен был небольшой ларчик красного дерева с штучными выкладками из карельской березы, сапожные колодки и завернутая в синюю бумагу жареная курица. Когда все это было внесено, кучер Селифан отправился на конюшню возиться около лошадей, а лакей Петрушка стал устроиваться в маленькой передней, очень темной конурке, куда уже успел притащить свою шинель и вместе с нею какой-то свой собственный запах, который был сообщен и принесенному вслед за тем мешку с разным лакейским туалетом. В этой конурке он приладил к стене узенькую трехногую кровать, накрыв ее небольшим подобием тюфяка, убитым и плоским, как блин, и, может быть, так же замаслившимся, как блин, который удалось ему вытребовать у хозяина гостиницы.

Покамест слуги управлялись и возились, господин отправился в общую залу. Какие бывают эти общие залы – всякий проезжающий знает очень хорошо: те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от трубочного дыма и залосненные снизу спинами разных проезжающих, а еще более туземными купеческими, ибо купцы по торговым дням приходили сюда сам-шест и сам-сём испивать свою известную пару чаю; тот же закопченный потолок; та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам, помахивая бойко подносом, на котором сидела такая же бездна чайных чашек, как птиц на морском берегу; те же картины во всю стену, писанные масляными красками, – словом, все то же, что и везде; только и разницы, что на одной картине изображена была нимфа с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал. Подобная игра природы, впрочем, случается на разных исторических картинах, неизвестно в какое время, откуда и кем привезенных к нам в Россию, иной раз даже нашими вельможами, любителями искусства, накупившими их в Италии по совету везших их курьеров. Господин скинул с себя картуз и размотал с шеи шерстяную, радужных цветов косынку, какую женатым приготовляет своими руками супруга, снабжая приличными наставлениями, как закутываться, а холостым – наверное не могу сказать, кто делает, бог их знает, я никогда не носил таких косынок. Размотавши косынку, господин велел подать себе обед. Покамест ему подавались разные обычные в трактирах блюда, как-то: щи с слоеным пирожком, нарочно сберегаемым для проезжающих в течение нескольких неделей, мозги с горошком, сосиски с капустой, пулярка жареная, огурец соленый и вечный слоеный сладкий пирожок, всегда готовый к услугам; покамест ему все это подавалось и разогретое, и просто холодное, он заставил слугу, или полового, рассказывать всякий вздор – о том, кто содержал прежде трактир и кто теперь, и много ли дает дохода, и большой ли подлец их хозяин; на что половой, по обыкновению, отвечал: «О, большой, сударь, мошенник». Как в просвещенной Европе, так и в просвещенной России есть теперь весьма много почтенных людей, которые без того не могут покушать в трактире, чтоб не поговорить с слугою, а иногда даже забавно пошутить над ним. Впрочем, приезжий делал не всё пустые вопросы; он с чрезвычайною точностию расспросил, кто в городе губернатор, кто председатель палаты, кто прокурор, – словом, не пропустил ни одного значительного чиновника; но еще с большею точностию, если даже не с участием, расспросил обо всех значительных помещиках: сколько кто имеет душ крестьян, как далеко живет от города, какого даже характера и как часто приезжает в город; расспросил внимательно о состоянии края: не было ли каких болезней в их губернии – повальных горячек, убийственных каких-либо лихорадок, оспы и тому подобного, и все так обстоятельно и с такою точностию, которая показывала более, чем одно простое любопытство. В приемах своих господин имел что-то солидное и высмаркивался чрезвычайно громко. Неизвестно, как он это делал, но только нос его звучал, как труба. Это, по-видимому, совершенно невинное достоинство приобрело, однако ж, ему много уважения со стороны трактирного слуги, так что он всякий раз, когда слышал этот звук, встряхивал волосами, выпрямливался почтительнее и, нагнувши с вышины свою голову, спрашивал: не нужно ли чего? После обеда господин выкушал чашку кофею и сел на диван, подложивши себе за спину подушку, которую в русских трактирах вместо эластической шерсти набивают чем-то чрезвычайно похожим на кирпич и булыжник. Тут начал он зевать и приказал отвести себя в свой нумер, где, прилегши, заснул два часа. Отдохнувши, он написал на лоскутке бумажки, по просьбе трактирного слуги, чин, имя и фамилию для сообщения куда следует, в полицию. На бумажке половой, спускаясь с лестницы, прочитал по складам следующее: «Коллежский советник Павел Иванович Чичиков, помещик, по своим надобностям». Когда половой все еще разбирал по складам записку, сам Павел Иванович Чичиков отправился посмотреть город, которым был, как казалось, удовлетворен, ибо нашел, что город никак не уступал другим губернским городам: сильно била в глаза желтая краска на каменных домах и скромно темнела серая на деревянных. Дома были в один, два и полтора этажа, с вечным мезонином, очень красивым, по мнению губернских архитекторов. Местами эти дома казались затерянными среди широкой, как поле, улицы и нескончаемых деревянных заборов; местами сбивались в кучу, и здесь было заметно более движения народа и живости. Попадались почти смытые дождем вывески с кренделями и сапогами, кое-где с нарисованными синими брюками и подписью какого-то Аршавского портного; где магазин с картузами, фуражками и надписью: «Иностранец Василий Федоров»; где нарисован был бильярд с двумя игроками во фраках, в какие одеваются у нас на театрах гости, входящие в последнем акте на сцену. Игроки были изображены с прицелившимися киями, несколько вывороченными назад руками и косыми ногами, только что сделавшими на воздухе антраша. Под всем этим было написано: «И вот заведение». Кое-где просто на улице стояли столы с орехами, мылом и пряниками, похожими на мыло; где харчевня с нарисованною толстою рыбою и воткнутою в нее вилкою. Чаще же всего заметно было потемневших двуглавых государственных орлов, которые теперь уже заменены лаконическою надписью: «Питейный дом». Мостовая везде была плоховата. Он заглянул и в городской сад, который состоял из тоненьких дерев, дурно принявшихся, с подпорками внизу, в виде треугольников, очень красиво выкрашенных зеленою масляною краскою. Впрочем, хотя эти деревца были не выше тростника, о них было сказано в газетах при описании иллюминации, что «город наш украсился, благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из тенистых, широковетвистых дерев, дающих прохладу в знойный день», и что при этом «было очень умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали в избытке благодарности и струили потоки слез в знак признательности к господину градоначальнику». Расспросивши подробно будочника, куда можно пройти ближе, если понадобится, к собору, к присутственным местам, к губернатору, он отправился взглянуть на реку, протекавшую посредине города, дорогою оторвал прибитую к столбу афишу, с тем чтобы, пришедши домой, прочитать ее хорошенько, посмотрел пристально на проходившую по деревянному тротуару даму недурной наружности, за которой следовал мальчик в военной ливрее, с узелком в руке, и, еще раз окинувши все глазами, как бы с тем, чтобы хорошо припомнить положение места, отправился домой прямо в свой нумер, поддерживаемый слегка на лестнице трактирным слугою. Накушавшись чаю, он уселся перед столом, велел подать себе свечу, вынул из кармана афишу, поднес ее к свече и стал читать, прищуря немного правый глаз. Впрочем, замечательного немного было в афишке: давалась драма г. Коцебу, в которой Ролла играл г. Поплёвин, Кору – девица Зяблова, прочие лица были и того менее замечательны; однако же он прочел их всех, добрался даже до цены партера и узнал, что афиша была напечатана в типографии губернского правления, потом переворотил на другую сторону: узнать, нет ли там чего-нибудь, но, не нашедши ничего, протер глаза, свернул опрятно и положил в свой ларчик, куда имел обыкновение складывать все, что ни попадалось. День, кажется, был заключен порцией холодной телятины, бутылкою кислых щей и крепким сном во всю насосную завертку, как выражаются в иных местах обширного русского государства.

Глава первая

В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка, в какой ездят холостяки: отставные подполковники, штабс-капитаны, помещики, имеющие около сотни душ крестьян, — словом, все те, которых называют господами средней руки. В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод. Въезд его не произвел в городе совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным; только два русские мужика, стоявшие у дверей кабака против гостиницы, сделали кое-какие замечания, относившиеся, впрочем, более к экипажу, чем к сидевшему в нем. «Вишь ты, — сказал один другому, — вон какое колесо! что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?» — «Доедет», — отвечал другой. «А в Казань-то, я думаю, не доедет?» — «В Казань не доедет», — отвечал другой. Этим разговор и кончился Да еще, когда бричка подъехала к гостинице, встретился молодой человек в белых канифасовых панталонах, весьма узких и коротких, во фраке с покушеньями на моду, из-под которого видна была манишка, застегнутая тульскою булавкою с бронзовым пистолетом. Молодой человек оборотился назад, посмотрел экипаж, придержал рукою картуз, чуть не слетевший от ветра, и пошел своей дорогой.

Когда экипаж въехал на двор, господин был встречен трактирным слугою, или половым, как их называют в русских трактирах, живым и вертлявым до такой степени, что даже нельзя было рассмотреть, какое у него было лицо. Он выбежал проворно, с салфеткой в руке, — весь длинный и в длинном демикотонном сюртуке со спинкою чуть не на самом затылке, встряхнул волосами и повел проворно господина вверх по всей деревянной галерее показывать ниспосланный ему богом покой. Покой был известного рода, ибо гостиница была тоже известного рода, то есть именно такая, как бывают гостиницы в губернских городах, где за два рубля в сутки проезжающие получают покойную комнату с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов, и дверью в соседнее помещение, всегда заставленною комодом, где устроивается сосед, молчаливый и спокойный человек, но чрезвычайно любопытный, интересующийся знать о всех подробностях проезжающего. Наружный фасад гостиницы отвечал ее внутренности: она была очень длинна, в два этажа; нижний не был выщекатурен и оставался в темно- красных кирпичиках, еще более потемневших от лихих погодных перемен и грязноватых уже самих по себе; верхний был выкрашен вечною желтою краскою; внизу были лавочки с хомутами, веревками и баранками. В угольной из этих лавочек, или, лучше, в окне, помещался сбитенщик с самоваром из красной меди и лицом так же красным, как самовар, так что издали можно бы подумать, что на окне стояло два самовара, если б один самовар не был с черною как смоль бородою.

Пока приезжий господин осматривал свою комнату, внесены были его пожитки: прежде всего чемодан из белой кожи, несколько поистасканный, показывавший, что был не в первый раз в дороге. Чемодан внесли кучер Селифан, низенький человек в тулупчике, и лакей Петрушка, малый лет тридцати, в просторном подержанном сюртуке, как видно с барского плеча, малый немного суровый на взгляд, с очень крупными губами и носом. Вслед за чемоданом внесен был небольшой ларчик красного дерева с штучными выкладками из карельской березы, сапожные колодки и завернутая в синюю бумагу жареная курица. Когда все это было внесено, кучер Селифан отправился на конюшню возиться около лошадей, а лакей Петрушка стал устроиваться в маленькой передней, очень темной конурке, куда уже успел притащить свою шинель и вместе с нею какой-то свой собственный запах, который был сообщен и принесенному вслед за тем мешку с разным лакейским туалетом. В этой конурке он приладил к стене узенькую трехногую кровать, накрыв ее небольшим подобием тюфяка, убитым и плоским, как блин, и, может быть, так же замаслившимся, как блин, который удалось ему вытребовать у хозяина гостиницы.

Покамест слуги управлялись и возились, господин отправился в общую залу. Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо: те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от трубочного дыма и залосненные снизу спинами разных проезжающих, а еще более туземными купеческими, ибо купцы по торговым дням приходили сюда сам-шест и сам-сём испивать свою известную пару чаю; тот же закопченный потолок; та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам, помахивая бойко подносом, на котором сидела такая же бездна чайных чашек, как птиц на морском берегу; те же картины во всю стену, писанные масляными красками, — словом, все то же, что и везде; только и разницы, что на одной картине изображена была нимфа с такими огромными грудями, какие читатель, верно, никогда не видывал. Подобная игра природы, впрочем, случается на разных исторических картинах, неизвестно в какое время, откуда и кем привезенных к нам в Россию, иной раз даже нашими вельможами, любителями искусств, накупившими их в Италии по совету везших их курьеров. Господин скинул с себя картуз и размотал с шеи шерстяную, радужных цветов косынку, какую женатым приготовляет своими руками супруга, снабжая приличными наставлениями, как закутываться, а холостым — наверное не могу сказать, кто делает, бог их знает, я никогда не носил таких косынок. Размотавши косынку, господин велел подать себе обед. Покамест ему подавались разные обычные в трактирах блюда, как-то: щи с слоеным пирожком, нарочно сберегаемым для проезжающих в течение нескольких неделей, мозги с горошком, сосиски с капустой, пулярка жареная, огурец соленый и вечный слоеный сладкий пирожок, всегда готовый к услугам; покамест ему все это подавалось и разогретое, и просто холодное, он заставил слугу, или полового, рассказывать всякий вздор — о том, кто содержал прежде трактир и кто теперь, и много ли дает дохода, и большой ли подлец их хозяин; на что половой, по обыкновению, отвечал: «О, большой, сударь, мошенник». Как в просвещенной Европе, так и в просвещенной России есть теперь весьма много почтенных людей, которые без того не могут покушать в трактире, чтоб не поговорить с слугою, а иногда даже забавно пошутить над ним. Впрочем, приезжий делал не всё пустые вопросы; он с чрезвычайною точностию расспросил, кто в городе губернатор, кто председатель палаты, кто прокурор, — словом, не пропустил ни одного значительного чиновника; но еще с большею точностию, если даже не с участием, расспросил обо всех значительных помещиках: сколько кто имеет душ крестьян, как далеко живет от города, какого даже характера и как часто приезжает в город; расспросил внимательно о состоянии края: не было ли каких болезней в их губернии — повальных горячек, убийственных какие-либо лихорадок, оспы и тому подобного, и все так обстоятельно и с такою точностию, которая показывала более, чем одно простое любопытство. В приемах своих господин имел что-то солидное и высмаркивался чрезвычайно громко. Неизвестно, как он это делал, но только нос его звучал, как труба. Это, по-моему, совершенно невинное достоинство приобрело, однако ж, ему много уважения со стороны трактирного слуги, так что он всякий раз, когда